В комнате Марьяны жизнь Фатума заиграла новыми красками. Тут было намного тише, чем в поселении, тут было просторнее и просто уютнее: всегда свежее вкусное печенье, всегда тёплое молоко, приятная компания и возможность чувствовать себя кому-то по-настоящему нужным и небезразличным. Больше он не был одинок, больше он не сидел днями напролёт в тёмной комнате, погружённый глубоко в прошлое и оторванный от всего мира вокруг. Его вынужденное затворничество наконец закончилось, и душа его, такая крохотная и невинная, пела.

Дни по-прежнему шли мирно. Он всё так же погружался в различные истории и хитросплетения судеб, только теперь частенько ходил за ними, как по верёвочке, по солнечным коридорам Алфеи, пока все ученицы были на занятиях. Он всегда слушал рассказы Марьяны о том, как прошёл день, всегда сам пускался в длинные и пространные монологи о том, что успел узнать. Гармония – вот, что рождали Узы на самом деле, и малыш теперь знал это как никто другой.

Сегодня было точно так же. Пикси по обыкновению своему пристроился на подлокотнике диванчика рядом со своей феей и с восторженным видом произносил строка за строкой историю о давно погибшей принцессе, которая жила в высокой башне под охраной огнедышащего дракона и часто расчёсывала свои длинные и густые волосы. Старая сказка с земли, как оказалось, имела корни на одной из планет Магического измерения и на самом деле была куда запутаннее, чем видели её люди. Малыш говорил мелодично и неторопливо, по обыкновению своему добавляя много разных метафор, которые порой приходилось объяснять с легким румянцем на щеках. Он так и не сумел перебороть стеснение перед своей маленькой лингвистической особенностью.
Его рассказ прервал стук в дверь. Малыш встрепенулся, обрываясь на полуслове и глядя на свою хозяйку с лёгкой растерянностью.

Похоже, кто-то хочет нас увидеть,
И я не помню точно, кто и почему…
Забавно так детально судьбы видеть
И удивляться все равно всему!.. – с улыбкой заключил Фатум, на секунду закрывая глаза и прислушиваясь к своим ощущениям, а затем продолжая с лёгким налётом ностальгии и застенчивости.

Открой же, фея, гости – это ново.
Мне кажется, дурного в этом нет.
Мне это чувство трепета знакомо:
Меня расспрашивают с самых малых лет… - он кивнул Марьяне, подначивая встать. Он знал, что девушка прочитает его намёк и что он её не остановит.

Ситуация была критическая, если не патовая, за спиной огнедышащий дракон, то есть фея пламени дракона, хотя по большей части не так уж и важно ведь в случае гнева... конечный результат оба существа оставят примерно одинаковый. Живое воображение довольно живо нарисовало перед взором руины в очередной раз разрушенной школы, правда на этот раз еще и наверняка дымящиеся и местами обугленные, как и бродящие то тут, то там закопченные феи, чудом оставшиеся в живых после прошедшего налета неважно кого. Главное интересом этих невиданных тварей наверняка послужит одна рыжая, крайне любопытная фея вместе со своими друзьями, обожающими экстремальные виды отдыха. Вот почему вместо того, чтобы просто скатиться с горы на каком-нибудь курорте или прыгнуть с парашюта как нормальные люди, которым захотелось острых ощущений эти феи предпочитают танцы с очередным (надо же какая неожиданность!) злодеем? Будто после него обязательно не появится следующий, чтобы хоть как-то уравновесить баланс сил. Кто знает, может быть не полезь они к тому или другому, те бы и сидели спокойно на своем месте тихо занимаясь своими темными делами.
Ну вот зачем? С чего ей только в голову пришло заявиться сюда? И как она вообще отыскала эту комнату? Марьяне специально выделили самый дальний, самый непосещаемый угол, что выпускницу абсолютно устраивало, ведь ее практически никто не беспокоил за исключением госпожи Гризельды и тут как гром среди ясного неба одна из Винкс, причем не тихоня Флора, с которой они хотя бы были с одной планеты и ее интерес можно было объяснить общими знакомыми, а та самая потерянная принцесса Блум, не раз продемонстрировавшая свой взрывной характер. "Хуже и быть не может..." Пронеслось в голове обреченно, пока до слуха долетал голос с той стороны двери. "Какие еще стекла?"
А нет, может. Фатум, который увидев ее реакцию сначала явно заволновался, после чего совершенно неожиданно... засмеялся. То ли потому что действительно не понимал разрушительную способность и опасность пришедшей посетительницы, то ли верил в хороший исход. Наверное, именно эта вера удержала Марьяну от ответного молчаливого: и ты Брут, хоть и не смогла убрать из взора какой-то затравленности. Ведь даже несмотря на достаточно веский довод не доверять незваной гостье: весь ужас от всех нападений на школу, обычно запертый глубоко внутри, неожиданно всколыхнулся и напомнил о себе, игнорируя все рассудки разума; способности пикси позволяли ему со стопроцентной уверенностью утверждать: все будет хорошо, оставалось лишь донести эту фразу до отдаленных уголков сознания.
Зеленоглазая старалась дышать медленно, вслушивалась в родной голос порою даже не до конца улавливая смысл произнесенных слов, смотрела на Фатума и, наверное, смогла бы довольно быстро успокоится, если бы во всю эту идиллию не вмешивался еще один голос с той стороны двери, который срабатывал буквально как красная тряпка на быка. Хотелось просто наорать на рыжую, чтобы она прекратила врать и... Идея спустить иллюзорных адских псов на раздражающий ее субъект была такой желанной и, к сожалению, невозможной, Фатум не оценит, да и директриса Фарагонда не поймет, а слухи до нее долетят в любом случае. Оставалось только сцепить зубы, дабы с уст не сорвалось что-то ругательское, а возможно и крайне нецензурное, и внимательно слушать пикси. Малыш явно хотел помочь рыжеволосой фее и возможно, пойди речь о ком-то другом, у него бы даже получилось пробудить совесть, но за дверью стояла одна из Винкс, поэтому спячка продолжалась дальше, а вот нечто злое, зубастое и шипастое было в полной боевое готовности.
-...Пускай зайдёт с моёго разрешенья.
Поговорим, оставлю им их «знак»… - Слова были произнесены и Марьяне не оставалось ничего кроме как подчиниться, все же она уважала выбор малыша с фиалковыми глазами и не хотела, а может быть просто не могла заставить поступить его иначе. Поэтому скрепя сердце ей все же пришлось снова открывать дверь.
- Не думай, что я поверила в твои лживые слова. - Ледяной взгляд в сторону девушки вымораживал. - В отличие от всех ваших лицемерных прихвостней, мне довелось видеть Алфею еще до поступления в нее вашей шайки, - в конце концов, она ни кому не обещала быть доброй, увы, Фатуму придется смириться с этим, - оплот безопасности, гармонии и уюта коим являлась школа до этого, превратился в филиал ада для всех его обитателей, где каждый год обязательно что нибудь происходит. А причина всегда одна: компания фей с шилом во всем известном месте, влезшая в очередную авантюру, наплевав на безопасность окружающих! - хоть голос зеленоглазой и был привычно-тихим, интонации напоминали собой кинжалы, вонзающиеся в жертву. - Вы даже просто прогулявшись по считавшейся мертвой планете Домино умудрились привлечь внимание к Алфее, вызвав очередное нападение на школу в начале этого учебного года. Пока вся ваша шайка увлеченно побежала побеждать очередного "злодея", - Марья не удержалась от характерного жеста, - остальные разбирались с последствиями в лице раненых учениц и восстановления руин Алфеи. Да что тут говорить, взять тех же ведьм, сколько десятилетий ученицы школ взаимно враждовали, оскорбляли, творили пакости друг другу и ничего, все были живы и здоровы, но как только за дело взялись Винкс, банальное соперничество совершенно неожиданно закончилось нападением на Алфею Армией тьмы. - Марьяна понимала, что ее откровенно несет, раз она начала вываливать на пришедшую буквально все и сразу, но не могла, а если честно, не хотела останавливаться, сейчас выпускница как никогда была похожа на оскалившегося добермана, олицетворяя собой когда-то данное прозвище. - Или может стоить вспомнить те феерические слухи как одна фея без роду, без племени беспричинно напала на представительницу высших слоев знати, которая просто прибыла на мероприятие дабы поддержать своего официально признанного жениха? А... верно, она же этого принца потом и отбила, а о том какие будут последствия никто, естественно, не подумал, право слово, всего лишь одна загубленная планета и миллионы жизней, это ведь такие мелочи. Домино спасем, Эраклион уничтожим, баш на баш и никаким проблем, ведь победителей не судят, верно? - Те, кому уже доводилось видеть эту ядовито-ласковую улыбку на алых губах, обычно передергивали плечами и в какой раз повторяли себе, если хрупкая на вид девушка просит,чтобы ее оставили в покое, лучше послушаться, потому что чернильная тьма, будто сползающая с контрастно белых ладошек, явный признак грядущих неприятностей. Вот и сейчас фея плевала с высокой колокольни на психологическое состояние собеседницы и поэтому использовала далеко не безобидный с виду способ создания своих верных помощников. Обычно этого хватало чтобы отпугнуть желание лезть к ней как минимум у половины заинтересовавшихся, но перед ней стояла Блум славящаяся своим упрямством.
- Если бы не решение Фатума впустить тебя, они..., - клубы тьмы, наконец, соткались в двух скалящихся черных доберманов, в глазах и пасти которых плясало адское пламя, - с удовольствием проводили бы тебя обратно, и даже любезно укусили пару раз для придания скорости... - ладони скользнули по загривкам собачек которые были даже выше, чем их оригинальные прототипы, - Фес, Зюс,
охраняйте. - Последовал короткий приказ.
- Наверное, - короткий шаг в сторону, чтобы пришедшая смогла войти в комнату, - в подобной ситуации следует говорить что-то похожее, на... Добро пожаловать в нашу обитель, - "зла" - яду не предлагаю, самим мало, - с явным сожалением в голосе, - есть только чай. Кстати, не советую лишний раз дергаться, иначе мои милые малыши тебя укусят. - Еще одна ласковая улыбочка, этого ведь должно хватить, чтобы ни у одной из Винкс никогда не возникало даже мысли о том, чтобы прийти к ней в гости снова? Уж Марья постарается отбить всякое желание чего-либо подобного.

Поначалу Фатум был напуган. Он знал и много раз видел, что его суженная фея может быть жестока. Он понимал, что за хрупкой наружностью кроется сильная душа, которая в любой критической ситуации готова будет сама принять вид разъяренного пса, и для этого даже не обязательно создавать доберманов иллюзией. Как истинная защитница и настоящая фея, Марьяна была безжалостна и ни капельки не снисходительна к тем, кто перешёл дорогу лично ей или дорогим для неё существам. Это не новость. Такой вывод напрашивался сам собой, достаточно было только взглянуть на ту же тренировку с принцессой Диаспро или обернуться назад ещё дальше, к неоднократным нападениям на саму Алфею, когда темноволосая сражалась вместе со всеми, когда без дрожи отдавала всю себя общему делу... Всё это для пикси судеб было не ново, к подобному он был готов и даже гордился своей принципиальной феей.

Но конкретно в этот миг он её не понимал. Ему было страшно за неё, он боялся не собак, а той, кто так вдруг готова была спустить их, хотя этого не требовалось.

Блум не несла угрозы. Конкретно сейчас, конкретно Марьяне и самому Фатуму. И в будущем не будет нести. Если что плохое и произойдет, то вдали от всевидящего пикси и вдали от феи, которой он бесконечно верен. Зная, где и когда разразится гром, можно его избежать. Сейчас не опасно. Блум не несла угрозы и раньше, ведь даже все те стычки, которые случались так или иначе из-за присутствия принцессы Домино в школе или ещё где, все они имели причиной совершенно другие события, их исток был где-то глубоко в пелене дней, предпосылки зародились, как правило, ещё до появления самой Блум на свет... Так почему? Откуда в Марьяне столько необоснованной агрессии? Ведь Блум, по сути, не виновата. Она такая же, как все мы, она только звено в бесконечно длинной цепочке событий, где никто, абсолютно никто, не может быть осуждён.

Ненадолго зависнув в воздухе от растерянности, Фатум неверящим взором следил за разворачивающейся прямо на его глазах сценой. Не самой красивой, если смотреть со стороны и с высоты излишне полных познаний. Душа болела, сердце ныло. Но не из-за Блум и того, через что ей приходилось проходить, а за Марьяну, которая была для пикси самым любимым и родным существом на земле.

Марьяна, хватит!
Прошу, не надо зла.
Тебя оно так коршуном захватит,
И сердце обуяет мгла!

Он привычно приземлился к ней на плечо, дотрагиваясь крохотной ладонью до раскрасневшейся от гнева щеки, когда Блум наконец пустили за порог и когда девушки в компании доберманов прошли дальше. Он гладил пальцами ее кожу, нежно, пытаясь успокоить и показать всю свою привязанность, всю свою неподдельную заботу об её благополучии, настроении, душевном состоянии. О внутреннем свете, который даёт ей силы.

Сейчас она нам не несёт угрозы,
Давай скорее возвращайся в свет!
Ответим на ее вопросы,
И все тревоги снизойдут на нет.

Он говорил это тихо, так, чтобы только хозяйка могла слышать полные мольбы слова. На фею огня дракона он не обращал ни малейшего внимания. Его интересовала только Марьяна. В конце концов, в истории лидера Винкс, её жениха, её соперницы и эраклионской мафии он видел мало занимательного. Это не ново. А вот злоба внутри любимой феи нова и непонятна. Ее нет в видениях будущего, а значит её нужно искоренить.

Лишь чашка чая, парочка печенек
Немного сахара и дружеский совет
Должны вернуть на нужный полюс, берег.
Скорее пробуждай свой свет! - добавил он твердо и серьезно, не отнимая ладони от щеки девушки, после чего наконец повернулся к гостье, уверенный, что фее иллюзий нужно время, чтобы осмыслить его слова, и слегка пристыженный собственным невежливым поведением по отношению далеко не к абы кому.

Простите, не представился, я Фатум.
Пикси судьбы, истории и тайн.
Принцесса, очень рад вам.
Почтен визитом героини к нам.
Наш разговор не задался сначала,
Но моя фея бережет покой.
Когда б о дате встречи знал я,
Открыл бы дверь вам собственной рукой.

Взгляд скользил по страничкам книги, но так и не мог уловить сути. Она видела знакомые буквы, слова, но они будто заморожены, отчего не могут долететь до ее разума, похожего сейчас на одну лишь чернильную пустоту: холодную, безмолвную, ужасающе жадную, готовую словно в черную дыру засосать любые проблески потревоженного сознания. Злобно скалящуюся, готовую никого не подпускать к маленькой девочке, молчаливо плачущей в самом темном уголке подсознания, утробно воющую от непереносимой боли и страха, но решившую стоять на охране до самого конца. Невыносимо уродливую, удивительно верную и... Темную, ту, кого феи обычно всегда стараются выжечь из собственной души, не оставив от твари даже ошметков, заставляя оставшиеся ростки меняться, сливаться с остальными чувствами, изображать из себя хамелеона, жить, примерив на себя иные краски. Та сторона каждой феи, чья маскировка даже позволяет им изредка выглядывать наружу, мгновенно прячась в случае опасности, а видя своих соплеменников делать вид, будто ничего плохого не произошло. Ничего личного, просто вопросы выживания. Тварь в душе зеленоглазой видела подобное уже столько раз, что невозможно сосчитать, она была безмерно благодарна и доверчиво урчала, когда маленькая девочка гладила ее по чернильной шерсти, мгновенно вставала на защиту, если та к ней обращалась за помощью, была готова укрыть собой от ненависти и злобы окружающего мира.
Теперь, когда по лицу ребенка снова лились слезы... Предательства? Тьма снова клубилась вокруг готовая защищать и погибнуть, если таково будет желание. "Нельзя предавать саму себя... иначе, ничего в итоге не останется..." Хоть ей и было невыносимо больно от того, что родное ей существо не может принять эту уродливую, но по своему прекрасную сторону ее души, Марья хорошо понимала что не сможет отказаться от нее по своему желанию. Это словно выкинуть одновременно и щит, и меч, а после с сумасшедшей улыбкой на лице совершенно незнакомой ей девушки выйти перед оскалившимся зверем будто жертвенный агнец.
Между тем, пока в голове пролетели первые мысли, диалог продолжился и незваная гостья даже предприняла попытку извинений за свой визит, но самой Марьяне от этого было ни горячо, ни холодно. Рыжая, как впрочем и вся компания Винкс давно возглавляли список нежелательных лиц одной выпускницы, чтобы они не говорили, какие бы аргументы не предъявляли, они не смогут победить. Их слова ничто перед лицами испуганных родственников переживших нападение на Магикс, перед характерными синяками на шее, которые хоть и исчезли со временем, но оставили след на ее душе, перед руинами, через которые приходиться перебираться, хотя все внутри сковывает ужас, ведь ничто не может гарантировать, что ты не увидишь за поворотом чью-то покалеченную руку под грудой обломков.
Между тем зеленоглазая кинула очередной короткий взгляд в сторону беседующих, проверяя все ли в порядке и не смогла сдержать короткого, колкого смешка. Это плохо, эмоции все же начинают прорываться наружу, а озвученная причина прихода этому явно не способствуют. Даже капельку любопытно, сколько же фей уже успело позлорадствовать, заметив как Блум мечется в поисках пропавшего любимого. Даже хорошо, что у принцессы Диаспро открылись глаза на всю эту ситуацию, она умная девушка и раз парень этого так и не понял, сам виноват."Упаси бог от такого жениха!"  Судя же по пророчеству, произносимому Фатумом, все прошло без сучка, без задоринки, вот только рыжая фея явно не собиралась останавливаться пока не достигнет цели. На мгновение в мыслях даже мелькнуло легкое беспокойство. "Возможно... стоит предупредить Диаспро о нашествии рыжих драконов?" Все же отношения у обеих девушек по вине той же Блум, напавшей когда-то без повода были не самые лучшие, поэтому вероятные переговоры могут закончится как минимум очередной дракой. "И почему у меня такое чувство, будто последствия этой авантюры потом будет разгребать весь Магикс?" Нет, пожалуй она не будет думать об этом, хотя слова о новом зле из уст Фатума не могло не нервировать.
Появление рядом пикси заставило девушку невольно вздрогнуть, один из псов словно уловив отголосок эмоций предупреждающе рыкнул, словно наяву олицетворяя взъерившуюся для защиты тварь в глубине сознания. Это позволило на секунду вернуться в реальность и лишь чудом удержать себя от захлопывания книги прямо перед носом подлетевшего малыша. Почему он здесь? Разве не должен и дальше помогать официальной всеобщей любимице?

Она молчала, невидящим взором скользя по книге и не читая её, она молчала, совершенно игнорируя его, Фатума, того, кто готов был без сомнений отдать за Марьяну свою короткую жизнь. Того, кто до встречи с ней грезил об их знакомстве каждую ночь и на тысячу раз пересматривал видения о том, как они будут жить вместе. Марьяна отгородилась от него, и такая прочная связь между ними сейчас скорее причиняла боль, будто кто-то натянул нить судеб до предела, разведя пикси и его фею в разные стороны.

А самое ужасное – он не знал, чем помочь. Вернее, знал, что помочь нечем.

Вот почему малыш так старательно отгонял знание о том, что к нему придёт Блум, что он расскажет ей про Диаспро и Ская, что Марьяна уйдёт в себя и что им вдвоём придётся долго и упорно восстанавливать отношения, которые вот только стали крепнуть. Ему было все равно на историю принцесс, принца, Эраклиона, мафии и всего величественного и крупномасштабного. Все равно. Каждый раз обращаясь к событиям этого чёрного дня, он думал лишь о Марьяне. О боли, которую ей придётся вынести. Об одиночестве, от которого она захочет скрыться за маской своих внутренних демонов. Он не помнил даты визита Блум лишь потому, что не хотел её помнить. Потому, что заранее чувствовал отголоски боли, в которую нырнул теперь, как в полную отчаяния бездну. По фарфоровой щёчке покатилась единственная и чистая слеза. Его фея не должна так страдать. Она не заслужила. Она мила, юна, прекрасна. Она совершенство и не должна чувствовать боли. Никогда не должна.

От дайвинга на дно самой тёмной бездны Фатума оторвала на миг осторожная фраза гостьи, той, с которой всё началось, и малыш тихо и понуро повернулся к ней.

Простите, я мало был полезен.
Вы сможете ответы отыскать
Сама… Наш мир так интересен,
Что даже враг способен помогать.
Едва ли легче знать, что Скай сидит в неволе.
Но скоро он увидит солнца свет…
Простите, я печален и от боли
Подробнее не в силах дать ответ.
Ступайте: отдохните, всё в порядке…
Когда-нибудь проснётся и у нас
Большое солнце. Всё идет к разрядке.
Что скрыта от ненужных глаз… - он зажмурился, позволяя ещё паре слёз скатиться по щекам. - Прощайте. – уткнулся бледным личиком в ладонь Марьяны.