Диаспро не хотела драться. Вот совсем не хотела... Нет, не так. Она-то, может, и хотела, но разумность в ней была выше эмоциональности. Теперь, когда её план был приведён в действие, осложнения были ни к чему. Они вообще всегда были ни к чему, но теперь особенно. От принцессы сейчас требовалось быть на Эраклионе каждую свободную минуту, мелькать на каждой газетной полосе лишь в позитивном свете. Ей нужны были любовь и уважение, доверие и поддержка электората. А вот драки в школьном коридоре ей были не нужны. Не нужны выговоры от директрисы, не нужны кривотолки и запятнанная репутация. Сейчас Диа должна была быть в первую очередь принцессой, а уже только потом собой. Девушка понимала это, понимала как никогда, и всё же...
Сейчас, когда прямо перед ней стояла ее заклятая противница, когда её несносное пламя охватывало самое нутро, а едкие слова нещадной болью жгли сердце... Сдерживаться было тяжело. Тяжело оставаться холодной, когда всё вокруг пылает и ревёт, трудно думать только о деле, когда замешаны чувства. Трудно, почти невозможно. Но Диа пыталась.
Даже это её облако из минеральных осколков было нужно, чтобы запугать. Может, и было бы отрадно вонзить каждое из этих каменных лезвий в тело врага, но нельзя. Но не надо. Она просто хотела показать Блум, что тоже достаточно могущественна, что может постоять за себя. Она хотела сохранить марку, отдать должное собственной гордости, но не драться. Драться не хотела.
Огненная волна отнесла её статное тело к стене, заставила больно удариться спиной о подоконник, получить шишку на затылке. Кости заломило от перенесённых жара и столкновения, голова загудела и стала тяжёлой. Пелена боли застилала глаза. Принцесса не ожидала подобного. На какой-то миг оказавшись беспомощной, она рассвирепела снова. Нетреснувший камушек на волосах снова отдался жаром на коже. Можно сказать, душа феи ревела от отчаяния, будто на неё разом нахлынули все старые обиды.
Собирая всю волю в кулак и удерживая себя от ответа, она поднялась, преодолевая ломоту и слабость. Она встала на каблуки, гордая и полная обижающего льда. "Энчантикс, Диаспро", - прошипела девушка, еле слышно, чтобы унять ярость. Тело послушно окутал ореол магического света, и уже через миг шпильки сменились изящными сандалиями, а будничный школьный наряд - сверкающим платьем. За спиной затрепетали ажурные лёгкие крылья, и боль отступила, залечившись от всплеска энергии. Принцесса, напрягая последние нервы и приказывая скорее сама себе, вытянула ладонь вперёд в грациозном жесте, шевельнула тонким пальцем, и уже однажды повиновавшиеся ей осколки снова взмыли в воздухе, подбираясь к своей хозяйке ближе. Вместе с кусочками оконных стёкол они зависли прямо перед ней, а после расщирились, слились в единую непробиваемую так просто стену, будто соединившись на атомном уровне. Получившийся барьер блестел, отражая дневной свет, и был похож на лоскутное одеяло, составленное из самых разных деталей. Полупрозрачное, тонкое, отделяющее принцессу высокой витражной стеной. Он должен был защитить на какое-то время.
"Драться нельзя", - мысленно повторяла себе Диаспро. Терпи. Держись. Так надо.