- На ваше усмотрение, пожалуйста. Со льдом. – ответила любезно и быстро. Бармен мешал ей, и даже его приятная наружность и обходительный тон, который, в общем-то в отношении принцессы и хранительницы должен был быть чем-то естественным и само собой разумеющимся, даже его шарм не мог заставить девушку позабыть о том, кто она есть. Она амбициозная дворянка, которая исподтишка продает правящего монарха мафии, чтобы добиться престола. Безжалостная, стервозная, упрямая. Флирт с барменом, к сожалению, в эту парадигму нисколько не вписывается. Она здесь не чтобы пить коктейли, танцевать и веселиться. Строго говоря, она вообще нигде не имеет права веселиться, забываться, хоть на секунду. Она публичное лицо, она принцесса, так было всю жизнь и так будет, наверное, всегда. Она не предоставлена сама себе, она несвободна. Хорошо это или плохо? Никто не знает. Так просто есть, и она с этим смирилась.
Как и должно было получиться, бармен удалился смешивать что-то с чем-то, колдовать над совершенно бессмысленным заказом, и Диаспро без промедления выложила все карты на стол перед Марьяной. Перед той самой девушкой, которая, одна из немногих, заставила пошатнуться железобетонный фундамент ментальных установок Диа. Перед феей-простолюдинкой, чей здравый ум, чья отвага и умение справиться даже с самой ненормальной из ситуаций подкупали. Принцесса говорила так искренне не только потому, что тема была деликатной. Она, сама того не понимая, обнажала душу перед другом, пускай и скомкано, в рамках правил и опасений быть услышанными. Она переживала, что её коварная затея обломается о предательство, конечно переживала, но подсознательно знала, что этого не будет. Искала защиты у той, кто впервые за столь долгий срок увидел в ней не только правителя и избалованную богачку, а человека.
За всеми этими размышлениями и терзаниями Диаспро совершенно не заметила, как их маленькое тет-а-тет прервала таинственная темнокожая дама, чей чарующий голос даже сама фея драгоценностей сумела оценить по достоинству. Её и звали чарующе… Шарифа. Кажется, именно она – хозяйка этого заведения? Нейтральной зоны, самой безопасной точки для переговоров о том, о чём обычно опасаются шептать.
- Диаспро Эраклионская. Очень приятно. – учтиво кивнула в ответ с дежурной улыбкой. С такими лучше быть повежливее, но постойте…
Подруга?.. – мысленный корабль Диаспро был вынужден быстро сменить курс на новые горизонты. Ей задали вопрос, но ответа на него принцесса дать не могла. Она уже давно забыла, что значит дружить и доверять по-настоящему. Их дружба с Кристалл, некогда такая крепкая, рассыпалась в пыль, а больше никого и никогда не было рядом. Даже тот же самый Скай предпочёл ей другую… Если друг – это тот, с кем проводишь всё своё время, с кем делишься секретами и ходишь по магазинам, то нет, они с Марьяной не из этих. Но если иначе?.. Другое – этот тот, кого ты уважаешь, на кого можешь положиться?.. Тогда они определённо близки... И секреты между ними, кстати, тоже имеются.
Девушка не понимала и не знала, что следует сказать, чтобы не погрешить против истины и не обидеть темноволососую некогда напарницу. Что-то глубоко в каменном сердце не хотело её обижать, и оно же мешало лгать окружающим.
Как хорошо, что принцесса не успела ничего сказать. Её спасли. Её спас бармен, который подоспел с бокалом, полным разноцветного чуда, уложенного слоями. С напитком-панацеей, который можно было вальяжно пригубить, выкрадывая время на размышления и понимая, что даже такая отсрочка не помогает отыскать нужных слов. Однако помогает другим.
Лишь стоило девушке глотнуть через трубочку совсем немного коктейля с очевидными нотками спирта, как дыхание её спёрло, воздух будто обернулся в лёгких совершенно иным газом, к коже на лице прилила волна небывалого жара, заставляя проявиться алую сыпь, которая чесалась, создавая раздражение как на её поверхности, так и внутри. Организм феи будто сошёл с ума, она схватилась обеими ладонями за горло, словно стараясь показать, что именно не так, что по крови её не бежит кислород. Едва преодолев это, убирая одну руку от шеи, она покачнулась, теряя равновесие на высоком стуле, и для надёжности схватилась за краешек барной стойки, чтобы не упасть, и ненароком опрокинула несчастный бокал на столешницу, проливая злополучной напиток себе на колени, на пол, брызгами на одежду Марьяны. Ей всё ещё было плохо, перед глазами вился туман, и ладонь искала пульс на сонной артерии, пока щеки неистово жгло. Под кожей блуждала дрожь.
Кто бы мог подумать: у принцессы аллергия на… на что? Что было такого в этом бокале?
Диаспро и рада была бы выяснить это, она бы и камня на камне, атома и молекулы не оставила от того, кто посмел её отравить, да только не знала, в чём причина… И конкретно в этот момент не знала ничего. Ей было страшно: ужас перед смертью поверг блондинку в оцепенение, и она на какое-то время забылась. Она просто старалась научиться дышать вновь.