Селен, предупреждаю, я не сьедобная!

Кимми, ещё как дождёмся! в духовке на медлённом огне
Селена, ну я же только есть то и могу! иначе сырым съем В нашем роду были все хорошими и голодными, так что быть этого не может! Ну, надо же знать!

ну зайди плыыыз помоги мне там

Ага, пусть там целуются

Щас отрывки из книги покажу....это одна книга...но кхм...короче щас

привет всем

Прифф всем

Дарова)

Воть...

Дворец встретил нас запахами готовящихся булочек, салатов и мясных блюд. Я уже больше не конфликтовала с мясом. Оказывается, человеческий организм без мяса не может вообще, да и потом эти зверьки уже мертвы, а душа их далеко. Вряд ли им плохо оттого, что мы едим их тела. Тьфу, куда-то не туда меня понесло.

– О, вы уже вернулись! – К нам подбегает радостный дворецкий и с меня первой стягивают куртку. Дик молча за этим наблюдает. – Ванна уже готова, мисс, прошу вас.

– Кхм, кхм, а я? – мрачно интересуется Дик. На него смотрят, как на какую-то вякнувшую блоху. Блоха наливается яростью.

– Конечно, сэр, если вам трудно повернуть кран, я лично налью вам кипяточку и даже принесу старого резинового утенка.

Общий ржач и истерика Оськи. У Дика нет слов, зато куча эмоций. К счастью, мы с дворецким успеваем вовремя смыться наверх, где меня уже перехватывает главная горничная. Я еще слышу последние слова Оськи внизу:

– Дик купается с утенком! Наверное, боится утонуть! Небось, и спасательный круг тащит в ванную, на всякий случай! Ой, не могу!

Дальше какой-то грохот и писк улепетывающего совенка.

– Вот, мадам.

Я не сразу смогла переключиться с только что услышанного и вопросительно смотрю на горничную. Она протягивает мне какой-то пузырек.

– Мы все знаем про поцелуй, – подмигивает она мне.

Так, это мог быть или Оська, или Лис. Точно Лис, он еще в замок мотался, якобы за провиантом. Ну я ему устрою!

– Вы такая храбрая, мы все за вас. И помните! Три капли этих духов сведут его с ума!

Она сунула мне скляночку в руку и буквально запихала в ванную, где уже лежали полотенце, халат и пижама… э-э-э… это пижама? Отпад!

Я спустилась к ужину, закутанная в халат до подбородка и постоянно спотыкаясь о волочащиеся по ковру полы этого махрового монстра. За столом уже все собрались, и Лис следил за тем, чтобы Ося не начинал есть до моего прихода. У Оськи был вид умирающего от голода, и он буквально пожирал глазами ближайшую тарелку плюшек. Но вот я явилась, села и радостно пододвинула к себе торт. Все засуетились, Оська исчез среди пирожных.

Пятнадцать минут смачного жевания, радостное лицо Сона, который расспрашивает Лиса о том, «как все прошло», – и тихий шорох дождя за окном, который нарушается лишь треском поленьев в камине. Хорошо-то как!

Сон вроде бы идет на поправку – по крайней мере, когда я померила ему температуру ладонью, она не показалась мне высокой. Сон просиял, вывалил на меня кучу информации о прошедшем дне (похоже, паренька развлекали чуть ли не всем дворцом, он явно нравился прислуге), а я порадовалась, что он все меньше и меньше походит на затравленного волчонка и постепенно превращается в обычного мальчишку-подростка.

– Всем спокойной ночи! – Дик встает из-за стола и под наше торжественное молчание выходит из столовой. Все многозначительно смотрят ему вслед. Уже в дверях он оборачивается и недоуменно глядит на нас. Мы ему киваем, он криво улыбается и уходит.

Все тут же набрасываются на меня.

– Давай! Иди за ним, – шепчет Лис, выпихивая меня из кресла и вытирая полотенцем измазанное в креме лицо.

– Главное губы, губы вытяни, – советует Оська, сидя на столе и жуя пирожное.

Сон недоуменно на него смотрит, а потом требует объяснений. Все тут же вспоминают, что малец не в курсе. Лис выпихивает меня из комнаты, захлопывает за мной дверь, и уже снаружи я слышу, как он объясняет Сону:

– Понимаешь, есть древнее волшебство, которое не даст Ирлин покинуть наш мир и…

– Какое? – наивно спрашивает Сон.

Минута молчания. Я напряженно прислушиваюсь, кутаясь в халат.

– Короче, – отрубает Оська, – если Дик ее чмокнет, она останется на земле.

Еще минута молчания, а потом:

– Что ж, убить я его могу и после поцелуя.

Облегченный вздох друзей. Я хмыкнула и пошла на второй этаж, гадая, где сейчас находится Дик – в спальне или в кабинете.

Он оказался в кабинете. Что ж, трудности нас не страшат, и, заглянув в щелку, я сбросила с плеч халат, а потом вошла в комнату, грохнув за собой дверью (сквозняк). Дик вздрогнул и обернулся. Я задрала нос и страстно на него посмотрела. В его руке лопнул стакан и рассыпался на тысячу осколков, он ошарашенно меня разглядывал. Я победно улыбнулась и медленно пошла к нему, ежась от холодного ветра, ворвавшегося в раскрытое окно. Проходя мимо большого зеркала, я бросила туда мимолетный взгляд и… обнаружила, что забыла надеть пижаму. Пунцовый цвет лица и выразительные глаза Дика меня добили.

– Э-э-э, извини, я тут мимо проходила, – пискнула я и рванула обратно хотя бы за халатом.

Дик шумно пил из горла бутылки вино, пытаясь прийти в себя. Но… я вернулась! В халате.

– Гм, Дик! Нам с тобой надо поговорить!

Дик подошел к окну, оперся руками о подоконник и вывесился наружу. Я поняла, что он решил выкинуться из окна, лишь бы не поддаться соблазну. Ну уж нет, я спасу тебя! И, подбежав к нему, я схватила его за ногу и дернула обратно. Дик рухнул на ковер, а я пыхтя закрывала окно. Он встал и мрачно схватил меня за руки, разворачивая к себе и стараясь смотреть только в глаза, а не в вырез полураспахнувшегося халата.

– Что с тобой сегодня происходит?! – рявкнул он.

Я смущенно на него посмотрела и тихо-тихо попросила:

– Поцелуй меня.

Он удивился.

– Зачем?

– Идиот! – прохрипели за дверью.

Дик изумленно туда покосился. Но тут я обняла его и вытянула губы трубочкой прямо у него перед носом.

– Знаешь, – тихо сказал он, – я ведь не железный.

– Тогда почему? – удивленно распахнула я глаза.

– Василий сказал мне, что, если я хоть раз тебя поцелую, он заберет тебя обратно на небо.

– Что?! – возмущенно вспыхнула я, мысленно уже пуская в Ваську пятнадцать молний. – Да врет он все! Не имеет права, у меня бессрочный отпу…

В следующее мгновение меня та-ак поцеловали, что я мигом забыла практически обо всем на свете. Его руки сжимали меня в объятиях, губы целовали, а это значит, что зелье просто обязано подействовать…

– А теперь отпусти ее. – Мрачный голос Сона нарушил идиллию и заставил меня оторваться от недовольно что-то прорычавшего Дика.

Сон стоял с мечом и угрожающе смотрел на Дика. Я запоздало вспомнила подслушанный разговор в столовой. Сон начал трансформироваться. Меня осторожно отодвинули в сторону и тихо попросили подождать. Я согласилась, после чего прошептала в кулак заклинание примирения…

Что ж, я хотя бы попыталась.

Откуда появился торнадо в комнате, я так и не поняла. Но ветер тут же подхватил всех и бешено закружил по комнате, вместе с мебелью, картинами и даже горящими поленьями из камина. Как раз от одного из них мимо меня улепетывал Оська, вереща, что он так больше не будет. Я же спокойно стояла в центре торнадо и удивленно оглядывалась по сторонам. Лис вовремя уцепился за люстру и пока висел на ней.

– Ирлин! – заорали все, летая вокруг меня. Я занервничала и брякнула что-то еще.

Прогремел взрыв, и всех вышвырнуло в коридор, а я стояла в черной, дымящейся комнате и грустила об утерянной романтике.

Сон и Дик помирились (связывали меня и читали мне нотации вместе, плюс Дик сумел что-то там объяснить Сону, после чего парень начал смотреть на него восхищенно и слушался его даже больше, чем меня). Я сидела в кресле в столовой, а остальные, как всегда, обсуждали, что же со мной делать. Это уже превращалось в традицию.

– Может, ее закрыть в комнате лет на дцать? – Оська возлежал на подушечке и прикладывал лед к опаленной лысине (полено его все-таки догнало). Все внимательно его слушали, одобрительно кивая. Я мычала, выкатывая глаза и пытаясь не соглашаться.

– Нет, лучше не развязывать и всегда кормить с ложечки, – влез Лис. – Кормить могу я!

Дик мрачно на него посмотрел, Лис сник. Я застонала.

– Ладно вам, – вылез Сон. – Давайте ее развяжем, мне кажется, она все осознала.

Все мрачно посмотрели на меня, щупая бинты, синяки и оценивая степень раскаяния в моих глазах (она явно зашкаливала). Но наконец меня все-таки развязали (Дик) и даже простили (Оська сопротивлялся дольше всех), а потом еще и потребовали в качестве моральной компенсации, чтобы мы с Диком поцеловались на бис. Сон скривился, но тоже кивнул.

Я трепеща прижалась к Дику и вытянула губы трубочкой (Лис хрюкнул, но все на него зашипели и он, извинившись, умолк). Дик склонился надо мной и осторожно поцеловал, кто-то взвизгнул (Сон сел на Осю, сильно переживая, что меня кто-то целует). Потом поцелуй стал более требовательным, и в конце концов я снова забыла обо всем на свете…

Стоя у теплого камина в окружении друзей и целуясь с любимым, я чувствовала себя самой счастливой в мире, а может быть, и во Вселенной.

А у дальнего окна стоял, опираясь спиной о стену, высокий красивый ангел и задумчиво улыбался, глядя на эту веселую и немного шумную компанию, которую он хранил и будет хранить еще очень долго – возможно, целую вечность…